В солнечный и тихий воскресный октябрьский день 2019 года храму Святых Царственных Страстотерпцев при военном санатории «Чемитоквадже» Лазаревского района г. Сочи была преподнесена в дар икона святого мученика Евгения Боткина, отдавшего свою жизнь за Веру, Царя и Отечество.
Образ встречали всем приходом. Написан он был в мастерской церковно-исторической живописи Санкт-Петербургской академии художеств им. Ильи Репина выпускником Евгением Титовым, к тому времени сложившимся светским художником, по инициативе и благословению игумена Луки (Аксенова), члена Российской гильдии иконописцев, в миру также художника, уроженца посёлка Чемитоквадже.
Очень символично, что икона мученика Евгения была принесена в храм, построенном на территории ведомственной военной лечебницы, где, по рассказам старожилов, находилась дача доктора Евгения Сергеевича Боткина.
Официальная история военного санатория «Чемитоквадже» началась в 1934 году, когда на землях совхоза «Коммунист» был сформирован 75-коечный дом отдыха Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского сезонного функционирования.
В действительности же история военной здравницы уходит корнями в первое десятилетие ХХ века. В то время владельцем земель, на которых сейчас располагается санаторий, был профессор Военно-медицинской академии, лейб-медик, личный врач императора Николая II и царской семьи Е.С. Боткин, не оставивший царя до последних минут жизни и принявший вместе с ним смерть в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге. Отец Евгения Боткина, знаменитый профессор-терапевт С.П. Боткин, получил эту дачу в дар от князей Волконских, владевших всеми окрестными землями, за успешное лечение их детей.
После революции владельцем дачи стал крупнейший теоретик самолётостроения профессор Н.Е. Жуковский, а затем дача перешла в собственность Военно-воздушной инженерной академии. Вот таким удивительным образом переплелись в истории военного санатория «Чемитоквадже» быль военной медицины и военной авиации.
Усадьба Боткиных включала большой рубленый дубовый одноэтажный дом на мощном каменном фундаменте и располагалась в парке, состоявшем более чем из 200 пород редких по красоте деревьев и кустарников.
В период с 1934 по 1936 год в доме отдыха были построены столовая, клуб. Отдыхающие военнослужащие располагались в здании дачи Е. С. Боткина и в палатках вдоль приморской аллеи.
В настоящее время санаторий «Чемитоквадже» представляет собой здравницу на 650 мест с хорошо развитой лечебно-диагностической и материально-технической базой.
С 2005 года на территории санатория открыт православный храм, в котором можно не только вознести молитвы, но и узнать о жизни семьи последнего императора России Николая II и подданных Его Величества, не предавших отца и сына по глубокой христианской любви.
«Верою, верностью, трудом» — такие слова выбрал Евгений Сергеевич Боткин для девиза на своем гербе, когда получил титул потомственного дворянина. В этих словах словно сконцентрировались все жизненные идеалы и устремления доктора Боткина: глубокое внутреннее благочестие, жертвенное служение ближнему, непоколебимая преданность Царской семье и верность Богу и Его заповедям во всех жизненных обстоятельствах, верность до конца. Такую верность Господь приемлет как чистую жертву и дает за нее высшую, небесную награду: Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни (Откр. 2, 10).
Евгений родился 27 мая 1865 года в Царском Селе и был четвертым ребенком в многодетной семье Боткиных. Благодаря мудрому воспитанию, он еще в детстве приобрел такие добродетели, как великодушие, скромность и сострадательность. Мягкого, интеллигентного Евгения отличала нелюбовь к дракам и всяческому насилию. Его брат Петр вспоминал: «Он был бесконечно добрым. Можно было бы сказать, что пришел он в мир ради людей и для того, чтобы пожертвовать собой».
Как и все дети в семье Сергея Петровича Боткина, Евгений получил основательное домашнее образование. Кроме общеобразовательных предметов, он учился иностранным языкам, живописи. Музыку ему преподавал знаменитый композитор Милий Балакирев. Евгений относился к нему с большим уважением и, уже спустя годы в письмах к Балакиреву неизменно подписывался «Ваш бывший ученик».
Кроме родителей, большое влияние на мальчика оказал его крестный — дядя Петр Петрович Боткин, который возглавлял чаеторговую фирму, а кроме нее, владел еще сахарными заводами. Дядя был очень богат, и при этом отличался глубокой верой, добропорядочностью и вниманием к людям. Так, для рабочих своего сахарного завода он открыл бесплатную столовую, построил больницу и церковноприходскую школу. Петр Петрович, живший в Москве, был старостой нескольких церквей, состоял попечителем общественной Андреевской больницы, жертвовал большие суммы денег Московскому попечительству о бедных. Он помогал строить православный храм даже в Аргентине. Петр Петрович также пожертвовал большую сумму на строительство храма Христа Спасителя, а затем стал в нем старостой. Один из его родственников вспоминал: «…Чуть ли не сразу при освящении он сделался старостой в храме Христа Спасителя, по крайней мере, я помню его исключительно там. Кажется, в последний раз, когда я был на заутрене Святой Пасхи за церковным ящиком, передо мной в невероятно густой толпе пробирался с блюдом в руках Петр Петрович во фраке с Владимиром на шее, собирая церковный сбор». Перед глазами Евгения всегда был живой пример того, как нужно относиться к богатству — оно не оправдано, если ты им не делишься. Бог посылает излишки, чтобы помогать другим.
В 1882 году Евгений окончил гимназию. Ее выпускники, получившие аттестат, зачислялись в университет без дополнительных экзаменов и испытаний. Евгений стал студентом физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. Учился он прилежно. Однако уже на следующий год, сдав экзамены за первый курс университета, он поступил в императорскую Военно-медицинскую академию. Медицина, по свидетельству современников, была его призванием: он умел помочь и поддержать в тяжелую минуту, облегчить боль, протянуть руку помощи.
Военно-медицинская академия в то время была известна не только тем, что давала глубокое медицинское образование. Ее задачей было воспитывать врачей, преданных Богу, Родине и профессии. В правилах для преподавателей академии специально оговаривалось, что они «не могут высказывать чего-либо противного религии, нравственности, законам и правительственным распоряжениям». Для студентов существовала специальная инструкция, в которой говорилось о необходимости обязательного посещения церкви, говения Великим постом, исповеди и причащения. В главном здании академии находилась церковь в честь Смоленской иконы Божией Матери, где, кроме богослужений, проходили все академические торжества. В церкви были установлены мемориальные доски с именами студентов и выпускников академии, погибших при исполнении своего врачебного долга во время войн или эпидемий.
В 1889 году Евгений успешно окончил академию, получив звание лекаря с отличием и именную Пальцевскую премию, которую присуждали третьему по успеваемости на курсе. При выпуске студенты Военно-медицинской академии давали так называемое «факультетское обещание», выражающее основополагающие морально-этические принципы поведения врача. Его текст помещался на оборотной стороне диплома лекаря: «Принимая с глубокой признательностью даруемые мне наукой права врача и постигая всю важность обязанностей, возлагаемых на меня сим званием, я даю обещание в течение всей своей жизни не помрачать чести сословия, в которое ныне вступаю. Обещаю во всякое время помогать по лучшему моему разумению прибегающим к моему пособию страждущим, обещаю свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказанного доверия. Обещаю продолжать изучать врачебную науку и способствовать всеми своими силами ее процветанию, сообщая ученому свету все, что открою. Обещаю не заниматься приготовлением и продажею тайных средств. Обещаю быть справедливым к своим сотоварищам-врачам и не оскорблять их личности, однако же, если бы этого потребовала польза больного, говорить правду без лицемерия. В важных случаях обещаю прибегать к советам врачей, более меня сведущих и опытных; когда же сам буду призван на совещание, обязуюсь по совести отдавать справедливость их заслугам и стараниям».
Эти нравственные правила врача, которые Евгений Боткин называл «кодексом принципов», которых придерживался в своей врачебной практике Евгений Боткин. Он справедливо считал, что подобные этические нормы близко подходят к христианству и могут естественным образом привести от религиозного индифферентизма к вере — как произошло и с ним самим. Во время обучения студент Боткин испытал некоторое охлаждение к религии, однако этот период длился недолго. Себя он называл одним из тех счастливцев, у которых по особой милости Божией после периода религиозного равнодушия к делам присоединилась и вера. Для Евгения было очевидным, что добрые дела, в том числе врачебная помощь людям, должны быть основаны на вере. Как он писал в одном из писем, вспоминая слова из Соборного послания апостола Иакова о том, что если вера без дел мертва, — то и дела без веры не могут существовать.
Изначально Евгений Боткин работал врачом-ассистентом в Мариинской больнице для бедных.
С 1892 по 1894 годы Евгений Боткин сначала работал врачом придворной капеллы, а 8 мая 1893 года защитил в Военно-медицинской академии диссертацию на соискание степени доктора медицины, которую посвятил своему отцу.
С началом Русской-японской войны (1904–1905) Евгений Боткин отправился добровольцем на фронт, где служил заведующим медчастью Российского общества Красного Креста в Маньчжурской армии. В условиях войны он проявил себя настоящим профессионалом, за что удостоился наград: ордена Святого Владимира III и II степеней с мечами, Святой Анны II степени, Святого Станислава III степени. Также медик был награжден иностранными орденами: сербским — Святого Саввы II степени и болгарским – «За гражданские заслуги».
В 1905 году Евгений Боткин получил звание почетного лейб-медика, осенью того же года начал преподавать в академии. В 1907 году доктор стал главным врачом общины святого Георгия.
В царскую семью Евгений Боткин был приглашен в 1908 году императрицей Александрой Федоровной, с апреля того же года начал работать лейб-медиком царя Николая II.
После событий 1917 года он остался служить государю и его семье, сначала оказавшись под арестом в Царском Селе. В апреле 1918 года по собственному желанию отправился вместе с царской семьей в Екатеринбург.
Главной заботой доктора было хрупкое состояние здоровья царевича Алексия. Евгений Сергеевич сутками не отходил от постели больного, врачуя его не только препаратами и процедурами, но и теплом своего сердца, любовью и человеческим участием. Оказавшись вместе с царской семьёй под арестом, доктор взял на себя часть учительских хлопот: занимался с мальчиком русским чтением, писал сочинения. «Я Вас люблю всем своим маленьким сердцем», — признался ему как-то августейший страдалец.
В последнем, оставшемся недописанным письме из Ипатьевского дома, где доктор Евгений Боткин принял мученическую кончину вместе с царской семьёй, есть строки: «Если «вера без дел мертва есть», то «дела» без веры могут существовать и, если кому из нас, к делам присоединилась и вера, то это уже по особой к нему милости Божией. …Это оправдывает и последнее моё решение, когда я не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам не колебался по требованию Бога принести ему в жертву своего единственного сына. И я твёрдо верю, что так же, как Бог спас тогда Исаака, Он спасёт теперь моих деток и Сам будет им отцом».
Боткину предлагали уехать из Екатеринбурга, сулили клинику в Москве. Евгений Сергеевич один из всех заключенных дома особого назначения точно знал о скорой казни. Знал, имел возможность выбора. И все же выбрал участь одного из малого числа верных Государю Николаю II до конца: оставив своих детей, разделил последние минуты жизни с теми, кого лечил, кому давал присягу.
«Умереть – это еще самое легкое. Мне кажется, что художники навязали миру совершенно неверное изображение смерти, в виде страшного скелета. Мне представляется смерть доброй, любящей женщиной в белом, с материнской нежностью и сверхъестественной силой подымающей умирающего на руки. Он чувствует в это время необычайную легкость, ему кажется, что он подымается на воздух и испытывает истинное блаженство… Так засыпают маленькия дети на коленях нежной матери… Какое счастье это должно быть!..» — таковы размышления о смерти страстотерпца Евгения Боткина, которые он оставил в своей книге «Свет и тени русско-японской войны 1904-05 гг».
Врач царской семьи Евгений Боткин был причислен к лику святых в феврале 2016 года. С канонизацией святого связано написание икон, молитв, акафистов, строительство храмов в его память.
Появление иконы святого Евгения Боткина в храме Святых Царственных Страстотерпцев стало для прихожан и верующих, находящихся на излечении в санатории «Чемитоквадже», великим утешением. Одним она является напоминанием важности осознания ответственности служения в том звании, в котором призван (1 Кор.7:20). Другим образ открывает мученический, оплаченный кровью подвиг верного Государю Николаю II до конца, доктора Евгения Сергеевича Боткина, который делает видимым современнику пример преданности выбранному делу жизни, жертвенности, мужества, сострадания, честности и следования долгу, такой нужный для духовного трезвения многим соотечественникам в наше время.
Использованные источники:
Баранцев Ф.Г., заслуженный врач РФ, доктор медицинских наук, полковник медицинской службы; Откидач В.В., полковник медицинской службы в отставке «Санаторию Военно-Воздушных Сил «Чемитоквадже » — 75 лет», Военно-медицинский журнал.- 2009. — № 6. – С 85-86.
Боткин, Е. С. Свет и тени русско-японской войны 1904-5 гг. Из писем к жене д-ра Евг.С. Боткина / Омега-Л, М.:2022.-160 с.
Екатеринбургская епархия: URL: https://ekaterinburg-eparhia.ru/saints/ev-botkin/
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.